Туберкулез в семье с детьми

Чахотка отступает

Валентина Аксёнова: Это усреднённые общемировые данные. В нашей стране ситуация более благополучная. Заболеваемость у детей в прошлом году снизилась на 15%. Сегодня в России зарегистрированы 3 тысячи детей, больных туберкулёзом. В 2017 году умерли 5 малышей. В основном это дети с врождённым туберкулёзом или ВИЧ-инфекцией, для которых микобактерия смертельно опасна.

Однако это не повод почивать на лаврах. В мире 67 млн детей инфицированы туберкулёзом, у которых есть риск заболеть в будущем. По данным ВОЗ, у нас выявляется лишь один из трёх случаев детского туберкулёза.

– В последнее время часто говорят о том, что вакцинация от туберкулёза бесполезна. Иначе как можно объяснить тот факт, что чахоткой заболевают дети, которых вакцинировали ещё в роддоме?

– Во‑первых, заболевают в основном невакцинированные дети. Во‑вторых, вакцина БЦЖ не защищает от туберкулёза. Цель прививки – не допустить осложнений, если ребёнок заболеет. У детей микобактерия попадает не в лёгкие, как у взрослых, а в лимфатическую систему и далее в кровь, где она мгновенно размножается. Поэтому непривитый ребёнок быстро заболевает и умирает. Вакцинация отсекает мибактерию от лимфатической системы и не пропускает её в кровь. Благодаря вакцинации у нас почти нет менингитов, костного туберкулёза и тяжёлых случаев болезни. К сожалению, в последние годы идёт катастрофичное уменьшение охвата вакцинацией новорождённых. В 2017 году был привит только 81% малышей, в то время как должны прививаться не менее 95%.

Справка обязательна!

– Где чаще всего инфицируются дети?

– Там, где болеют взрослые, заражаются и дети. Неслучайно фтизиатры рекомендуют перед родами пройти флюорографию всем членам семьи, которые будут контактировать с ребёнком.

Ещё одно, но уже обязательное требование – все дети, поступающие в образовательные учреждения (к которым относятся и детские сады), должны пройти иммунодиагностику. В противном случае ребёнок не допускается до их посещения. Оно появилось неслучайно. Один ребёнок с активной формой туберкулёза, допущенный до занятий по недосмотру, может заразить половину класса.

– Туберкулёз чаще протекает бессимптомно. Симптомы появляются, когда начинает разрушаться лёгкое, на запущенной стадии болезни. Для своевременного выявления недуга был разработан стандарт диагностики, который должен проводиться ежегодно. Малыши до 7 лет проходят реакцию Манту. Если она оказывается положительной, ставится диаскинтест (проба с аллергеном туберкулёзным рекомбинантным). Если он оказывается положительным, ребёнок направляется к фтизиатру для дальнейшего обследования (компьютерной томографии грудной клетки). Однако если есть клинические симптомы болезни (кашель, при котором не помогают лекарства, ночная потливость, температура) – это показания для внепланового обследования на туберкулёз.

Рентген или КТ?

– Раньше золотым стандартом обследования на туберкулёз считалась флюорография, которая не даёт такого облучения, как компьютерная томография…

– Флюорография показывает распространённый туберкулёз, но не видит малые (менее 1 см) очаги болезни. Особенность детского туберкулёза в том, что организм сам может справиться с инфекцией. В таких случаях микроочаг туберкулёза отсекается (кальцинируется). Но ребёнок становится носителем спящей инфекции, которая в любой момент может запустить активный процесс. Особенно опасно, когда активизация туберкулёза происходит у подростков: у них болезнь протекает крайне тяжело, вплоть до развития скоротечных форм. Компьютерная томография позволяет выявлять микроочаги туберкулёза, которые ранее ускользали от внимания врачей.

– У этих видов диагностики разные задачи. Цель реакции Манту – отбор на прививку (сегодня ревакцинация проводится детям в 7 лет). Повторная вакцинация показана только тем детям, у которых реакция Манту отрицательная. Диаскинтест – метод ранней диагностики туберкулёза с высокой степенью точности. Недавний пример. В колледже был выявлен подросток с активным туберкулёзом, которого приняли без справки о состоянии здоровья. Были обследованы 26 его однокурсников. Флюорография выявила туберкулёз у одного, после применения диаскинтеста активный туберкулёз на ранней стадии нашли у 19 человек.

С первого чиха?

– Если на ребёнка кашлянул больной туберкулёзом, значит ли это, что малыш заболеет?

– После первого контакта никто не заболевает. Туберкулёз – это болезнь слабых и незащищённых. Но если ребёнок простужен, ослаблен, шансов заболеть у него больше. Поэтому тесный контакт с носителем туберкулёза (например, дома или в школе) – очень тревожная ситуация. Группой риска считаются часто болеющие дети, малыши и подростки, страдающие ожирением, получающие иммуносупрессивную терапию (которая назначается при аутоиммунных заболеваниях), дети с врождённой ВИЧ-инфекцией.

– Здоровый образ жизни – хорошее подспорье в борьбе с инфекцией. Однако считать его 100%-ной защитой нельзя. Ни одна страна ещё не объявила себя зоной, свободной от туберкулёза. Микобактерия – очень умная инфекция, которая умеет приспосабливаться к любым условиям жизни. Забывать об этом нельзя!

Просто кашель

Наде никогда не приходило в голову, что туберкулез может появиться у человека, который живет в теплой квартире, ест качественную еду, следит за гигиеной. Узнав у врача о диагнозе, она послала мужу сообщение:

Надя не стала рассказывать о болезни больше никому, чтобы не волновать раньше времени: окончательный диагноз ставится только по результатам многих исследований.

«Туберкулез на начальной стадии обычно бессимптомный, — говорит Надя, которая теперь, кажется, знает о нем все. – А вот на рентгене у него характерный рисунок. Хотя иногда и не очень характерный. Поэтому нужны дополнительные анализы — ты плюешь в баночку, и врач должен увидеть под микроскопом выделенные бактерии. Их может быть совсем немного.

Я не понимала, что происходит, четкой информации не было, но мне не было страшно — наша семья знакома с туберкулезом. Болел мой дедушка, это было после войны, болел его брат, болела моя мама после рождения ребенка, и все выздоровели. Я была уверена, что это просто из-за временных сложностей в моей жизни, недавнего рождения младшего сына…

Надя считает себя мнительной — и уверена, что как раз это ее и спасло.

Началось все с обычного кашля — ну, кто не кашляет, пусть даже и месяц? Аллергия, холодный воздух, надо носить шарф.

За четыре месяца до этого Надя меняла права и делала флюорографию, которая не показала ничего подозрительного. В этот раз принимала выписанный терапевтом антибиотик, который не помог. Кашель не проходил, почему-то заболели ноги, и Надя снова пошла к врачу. Ее снова отправили на рентген легких.

Врач внимательно рассмотрел снимок и сказал — это он, 99%.

«В этом случае человека сразу отправляют в тубдиспансер — в тот же день дают направление. Не самое приятное место в мире, конечно, и люди там, которых ты очень боишься, и стараешься ни до чего не дотронуться, и все это очень странно — потому что вообще не про меня же!

Врач сказал — это лечится, но вам придется полежать в стационаре. Я говорю — сколько? — От четырех до шести месяцев. А старшему сыну было семь, младшему — два года, и мы с ним не то что не расставались никогда — он с меня особенно и не слезал, я никому не доверяю детей.

Четыре месяца — это протокольный минимум, никто отдельные случае не рассматривает, никто даже не смотрит на твое самочувствие, не оценивает анализы, не обсуждает форму заболевания — открытая, закрытая…

Надя, конечно, сказала врачу, что ей нельзя ни в какой стационар, у нее дети. Но врач объяснил, что первая задача фтизиатра — изоляция больного от общества.

А детей, — продолжила врач, — можно отправить в санаторий — нет, не с ней, а одних, чтобы лечить — три месяца профилактического лечения.

Зачем лечить того, кто не болеет, Наде не объяснили. Зато объяснили, что лечение тяжелое, токсичное, и на этапе привыкания к лекарству возможны побочные реакции: вот как раз для их отслеживания санаторий — удобное место.

«Сейчас я понимаю, что такая — жутковатая — система профилактики нужна для неблагополучных семей, — уверена Надя. — Там детьми хотя бы будут заниматься, пока мама не в состоянии, будут кормить, ухаживать. Но ни один нормальный родитель все-таки своего ребенка в санаторий на три месяца не отправит, найдутся какие-то возможности.

А для отслеживания побочных эффектов есть, в конце концов, анализы крови. Я, конечно, сказала, что это все недопустимо, что если лечить детей — то только дома. Мне выдали буклетик, отправили домой — ждать, когда со мной свяжется доктор. Диаскин тест подтвердил активный процесс, а вот анализ мокроты был чистый (тут я выдохнула), и через несколько дней мне сказали, что мой случай будет рассматривать комиссия и решать, кладут ли меня в больницу.

Но как только мне поставили диагноз, я сразу пошла сама искать информацию — я же журналист.

И за три дня узнала все, и нужное, и ненужное. Читала статьи — российские и зарубежные, знала все списки препаратов, все протоколы, все о лекарственно устойчивой форме туберкулеза, об операциях.

Близкие думали, что я сошла с ума — я закрылась в комнате на три дня, практически не ела, не спала, только читала. Не общалась с детьми — боялась до ужаса. Я теперь была для них опасна.

Конечно, ни в какой санаторий Надины дети не поехали, хотя врачи и смотрели на нее с недоумением, — а что такого, ну санаторий, нормально.

Подругам Надя тоже рассказала, что заболела и лечится: ни один человек не посмотрел косо, не сказал ни одного неверного слова, зато все поддерживали и спрашивали, чем помочь, а когда Надя легла в больницу — приезжали погулять с ней, хотя она и запрещала.

Предупреждение или психологическая атака?

Но я все же легла в больницу. Я теперь боялась лекарственно устойчивой формы. Почти всех (за исключением тех, тех, у кого есть бацилловыделение и определена устойчивость к некоторым лекарствам), начинают лечить одинаково, препаратами первого ряда, очень эффективными — но их эффективность видна достоверно только через два месяца.

И если вдруг что-то пойдет не так, и лечение не подействует, за это время моя болезнь может перейти в форму выделения бактерии, или стать лекарственно устойчивой. Такой риск я себе позволить не могла.

А это все не так! Ведь люди — разные, степени и стадии болезни разные, а подход у врачей — один. И справляться с давлением очень сложно. Мы верим врачам, это авторитет, но их рекомендации должны быть адресны, индивидуальны, а предупреждения не переходить в запугивания. Ведь ситуация неравная, ты перед ним – в уязвимой позиции. Они звонят, приходят, ты постоянно что-то заполняешь и подписываешь.

Пора домой

Надя принимала четыре вида антибиотиков ежедневно, витамины, средства для печени, успокоительные — буквально горстями. Головные боли, туман в голове, плохое самочувствие. Постоянно плакала. Надины близкие, конечно, не считали, что она опасна, уговаривали лечиться дома. Но Надя была уверена — ее самоизоляция более надежный способ, она боялась незаметной отрицательной динамики.

Так Надя поняла, что мнения врачей надо проверять, необходима альтернатива, лучше консилиум, и что полная и разносторонняя информация помогает успокоиться. А успокоиться важно, иначе не сможешь принимать решения.

А все обследования детей Нади показали отрицательный результат.

В больнице Надя провела полтора месяца — и сбежала. Но перед этим показала анализы и снимки другому врачу — заручилась вторым врачебным мнением. А потом, в обсуждении с этим врачом своей истории болезни выяснила, что в ее случае без стационара вообще можно было обойтись.

«Эти два месяца в больнице, в отрыве от семьи, детей, оказались очень сложными в плане сохранения себя, — вспоминала Надя. — Я до сих пор это расхлебываю. Это самоедство, это постоянная мысль, что я виновата и как это на нас всех отразится.

Дома Надя еще пару месяцев ходила в маске, боялась целовать и обнимать детей. Прошло больше года – а у нее все еще свои, отдельные, чашка и тарелка, хотя это уже просто привычка.

И уже без смеха Надя вспоминает о том, как постепенно восстанавливались отношения с сыновьями, пришлось убеждать младшего, что больше мама внезапно не пропадет.

Конечно, Надю очень поддерживала семья, друзья, а потом появилась и работа – любимая, где можно приносить пользу людям. Она выздоровела, но сегодня другие мамы, возможно, узнали о своем диагнозе. Пусть им повезет найти внимательного врача, готового видеть не только инструкцию, но и человека.

Туберкулез — это болезнь легких? Почему она так опасна?

«На самом деле туберкулез может поражать абсолютно любой орган, включая кожу. Исключение — волосы и ногти, — объясняет главный внештатный фтизиатр Минздрава России Ирина Васильева. — Но именно легочная форма — самая распространенная и самая опасная из-за своей заразности. На втором месте — лимфатические узлы, на третьем — костно-суставная система».

Туберкулез — это инфекционное заболевание. Туберкулезная палочка попадает в организм, начинает размножаться в одном из органов, поражая и разрушая его. Если не лечить болезнь, человек может прожить от нескольких месяцев до нескольких лет — все зависит от иммунитета больного.

Еще 100 лет назад от чахотки (именно так туберкулез называли в России) умирали и бедняки, и аристократы, и члены царской семьи. Среди жертв болезни великий князь Георгий Александрович — родной брат Николая II, Федор Достоевский, Антон Чехов, Франц Кафка, Борис Кустодиев, Илья Ильф и Вивьен Ли.

Сегодня, даже когда туберкулез научились лечить, им по-прежнему может заболеть каждый, но гораздо чаще он возникает у людей из неблагополучной среды, потому что низкое качество жизни и вредные привычки ослабляют иммунитет, который борется с туберкулезом.

Правда, что прививка не защищает от заражения туберкулезом?

«Прививка БЦЖ (аббревиатура образована от имен создавших противотуберкулезную вакцину французских врачей Альбера Кальмета и Камиля Герена: Bacillus Calmette — Guérin, BCG), которую делают детям в роддоме после рождения и в семь лет, не защищает от инфицирования в общем, а позволяет не заболеть детям тяжелыми, смертельными формами туберкулеза, — говорит главный фтизиатр департамента здравоохранения Москвы Михаил Синицын. — Благодаря вакцинации дети в России болеют малыми формами, которые легко поддаются лечению, детская смертность от туберкулеза чрезвычайно низкая, а если и есть, то у непривитых детей. БЦЖ в настоящее время — единственная вакцина, которая позволяет обезопасить детей от туберкулеза, в том числе от смертельных его форм, таких как менингит».

Однако вакцины, которая защищала бы от болезни на 100% и позволяла вообще не заразиться ни одной из форм туберкулеза взрослым и детям, к сожалению, пока не существует.

Значит, я могу заразиться где угодно, даже в кафе или в метро?

Заражение в транспорте или другом общественном месте возможно.

«Туберкулез — это преимущественно воздушно-капельная инфекция, поэтому, например, если рядом кашляет больной человек, есть шанс подхватить инфекцию, — рассказывает Ирина Васильева. — Заразиться через посуду, предметы, контакты с вещами, которые трогал больной туберкулезом, нельзя».

Однако существует низкий риск при употреблении в пищу молока, взятого от больной коровы. Это случается очень редко, однако на всякий случай лучше кипятить домашнее молоко — кипячение убивает инфекцию.

Выходит, защиты от туберкулеза нет?

Главная защита — это собственный иммунитет. Если он в хорошем состоянии, то вы можете даже не знать, что в организм попала микробактерия, — иммунная система просто заставит пройти ее «транзитом», не вызвав даже инфицирования. Если иммунитет слабый, инфекция может обосноваться в любом органе. Но и после этого только у одного из десяти заразившихся она будет развиваться, у девяти сработает иммунитет, и возбудитель будет находиться в спящем состоянии. Он может проснуться через 10, 20, 30 лет — когда организм будет ослаблен, а ослаблен он может быть разными факторами: стрессом, заболеваниями, длительной химиотерапией.

Так что главная защита — это здоровый образ жизни, отказ от вредных привычек, качественный полноценный сон и отдых, минимализация стрессов, правильное питание.

«Фактором риска заболеваемости туберкулезом служит алиментарная недостаточность, или — по-простому — голодание, — рассказывает Михаил Синицын. — Этот момент не учитывают люди, подвергающие себя изнурительным диетам без должного на то основания, осознанно доводя себя до крайней степени истощения».

Какие симптомы туберкулеза? Что делать, если заболел член семьи?

Поначалу симптомов может и не быть, они начинают появляться постепенно.

«Сначала это ничем не объяснимая слабость, снижение аппетита, небольшая потеря веса, периодически возникающая ночная потливость и незначительно повышающаяся температура, — объясняет Ирина Васильева. — Потом может присоединиться кашель. Если он не проходит более трех недель, это повод обратиться к врачу и обследоваться, чтобы исключить туберкулез.

Легочное кровотечение или легочное кровохарканье — это уже симптом туберкулеза на поздней стадии; заметив его, нужно срочно обратиться к врачу для диагностики, поскольку кровохарканье — симптом и других серьезных заболеваний, и неотложного купирования кровохарканья и лечения «.

Больного заразной формой туберкулеза госпитализируют, чтобы у него не было контакта с домочадцами, а контактировавших с ним членов семьи, коллег по работе обследуют и при необходимости проводят им профилактическое лечение. Лиц из контакта — как правило это члены семьи — с признаками инфицированности (или латентного туберкулеза) наблюдают не менее года.

Туберкулез можно вылечить? Какие методы лечения существуют?

Туберкулез излечим. Но лечение длительное, сложное, требует четкого следования схеме.

«Самый современный метод — это противотуберкулезная лекарственная терапия, — рассказывает Ирина Васильева. — В самом простом случае лечение длится шесть месяцев, а в случае мультирезистентного туберкулеза — 24 месяца; больной в течении всего периода (20-24 месяца) ежедневно, без перерывов, должен принимать минимум четыре препарата, а при устойчивом туберкулезе шесть и семь (противотуберкулезные, антибактериальные препараты с противотуберкулезной активностью) — это большое количество таблеток, которые нередко вызывают побочные реакции, но лучшего метода лечения пока нет нигде в мире. Есть методы, дополняющие лекарственную терапию. В 10–15% случаев нужно хирургическое вмешательство, но все же основной метод — это лечение препаратами.

После полного выздоровления риск рецидива туберкулезом высок лишь в первые два года. Однако туберкулез — это инфекционное заболевание, и возможность нового заражения сохраняется.

Беременность может вызвать развитие активного заболевания у инфицированной туберкулезом женщины, ухудшить состояние ее здоровья, но она не заражает ребенка, так как инфекция практически никогда не передается через плаценту (исключение — чрезвычайно редкая генерализированная форма туберкулеза у матери).

«Однако важно, отмечает Ирина Васильева, чтобы малыша оградили от прямого контакта с мамой, больной заразной формой туберкулеза «.

Как часто и какими способами обследоваться, чтобы исключить туберкулез?

Профилактические обследования взрослого населения России проводят с разной частотой в зависимости от эпидемической ситуации в регионе.

Если она благополучная, как, например, в Центральном федеральном округе, тогда флюорографию проводят один раз в два года.

«Москва — один из самых безопасных по туберкулезу субъектов Российской Федерации, — говорит Михаил Синицын. — В 2018 году заболеваемость туберкулезом постоянных жителей достигла исторического минимума: 10 на 100 тыс. населения».

В тех регионах, где ситуация напряженная, например в Сибири, на Дальнем Востоке, Урале, флюорографию делают раз в год. Этот вид обследования выявляет локальные формы туберкулеза. В настоящее время в Москве начали применять также метод низкодозной компьютерной томографии вместо стандартной флюорографии. Этот метод несет низкую лучевую, то есть радиационную нагрузку, в отличие от обычной КТ, и является более точным, чем флюорография. Для обследования наиболее подверженных заболеванию туберкулезом пациентов применяют иммунологические тесты: пробу Манту, диаскинтест (также безопасная кожная проба). К таким группам относятся люди, контактировавшие с больным туберкулезом, ВИЧ-инфицированные лица, пациенты, получающие иммуносупрессорную терапию, страдающие хроническими заболеваниями легких.